Back
 



   Дело было зимой. Недавно прошел мелкий дождь, и мокрый асфальт блестел в свете фар и луны. Не считая меня, дорога была пустая и тихая. Внезапно меня на большой скорости обогнал мотоциклист, ревом своего спортивного мотора прервавший беспорядочную на тот момент работу моего мозгового механизма. Подняв свою машину на заднее колесо и проехав таким образом рядом со мной несколько метров, он скрылся за поворотом. "Псих", – промелькнуло у меня в голове, и, выбросив в окно окурок, я погрузился в прерванные размышления.
  Они длилось недолго. Завернув за изгиб дороги, моему взору открылся лежащий на тротуаре мотоциклист, несколько минут назад так лихо продемонстрировавший мне и паре-тройке дворовых кошек свое мастерство. Мокрый и скользкий асфальт проигнорировал трение покрышек, и поддавшийся второму закону Ньютона мотоцикл, сбросил с себя наездника и опрокинулся. Теперь он лежал поцарапанный метрах в пятнадцати от хозяина. Переднее колесо, приподнявшееся над землей вслед за погнутым рулем, еще продолжало вращаться. "Долихачился", – подумал я. Остановившись возле пострадавшего, я вышел посмотреть в каком он состоянии. Он лежал на спине, немного раскинув руки, ноги были выпрямлены, глаза закрыты, двигаться он не пытался. Дыхание было ускоренным, шумным и неровным. От проезда по асфальту местами прорвалась одежда, неприкрытые ею руки были поцарапаны и в крови. Стекло на шлеме разбилось от падения, и лицо было изрядно изрезано осколками. Мокрые брюки свидетельствовали о непроизвольной и неконтролируемой реакции организма на внезапный шок. Насколько я мог разглядеть его залитое кровью лицо в шлеме, лет ему было около двадцати. Я достал мобильный телефон, позвонил в полицию и скорую и сообщил о произошедшем. Когда-то, будучи в школе, я окончил курс оказания первой медицинской помощи и собирался работать добровольцем в скорой помощи. Поработать мне так и не довелось и вот теперь мне выпал шанс применить свои знания. Не отличаясь особой впечатлительностью на кровавые сцены, я, несколько секунд порывшись в закромах своей памяти, уверенно присел на корточки и нагнулся к пострадавшему.
  На самом деле, каких либо мер мне принимать особо не было. Шлем снимать нельзя, никаких серьезных наружных травм на теле мотоциклиста я не обнаружил. Единственное что мне оставалось, следуя правилам оказания первой помощи – это проявить присутствие и не дать ему отключиться, если он предпримет попытку это сделать. Именно этим я и занялся.
  – Ты меня слышишь? – спросил я, слегка коснувшись его груди.
  – Мммм..., – ответило тело и медленно и тяжело открыло глаза.
  – Ты можешь говорить?
  Мотоциклист попытался что-то пробормотать, но он был настолько слаб, что звуки не производились. Узнавать его имя было бесполезно.
  – Сделай знак глазами, если ты меня слышишь и понимаешь что я говорю.
  Его глаза лениво закрылись и открылись, и на лице появилась легкая тень улыбки. Это меня обнадежило.
  – Скоро прибудет помощь, я уже позвонил. Где ты живешь? – спросил я, пытаясь продолжить разговор, но сразу осознал собственную глупость – отвечать мне он не мог.
  – Ты живешь неподалеку? – перефразировал я.
  И снова его глаза опустились и поднялись.
  – Это новый мотоцикл? – задал я весьма подходящий вопрос.
  Он не ответил, но заметно погрустневшее лицо говорило за него. Все время нашего разговора я держал свою руку на его груди, выказывая тем самым, что он не покинут.
  – Не волнуйся, его починят, будет как новенький, – пытался утешить я, прикинув, что ближайшие полгода ему придется топать пешком, копя деньги на ремонт. Я в этом видел нечто положительное, может за это время он отвыкнет от никому не нужного каскадерства. – Будешь снова покорять женские сердца своим мастерством.
  Его лицо снова прояснилось.
  Тут я сообразил, что не спросил самого главного. Аккуратно взяв своей свободной рукой его правую руку, я спросил:
  – Ты тяжело пострадал? Где у тебя болит?
  Глаза мотоциклиста сделали круговое движение. Проследив за его взглядом, я очертил невидимую окружность вокруг его тела, прошедшую по ногам в районе щиколоток. Не особо поняв этот жест и помня, что вразумительного ответа я от него не дождусь, я принялся перечислять внешние органы в южном направлении, предварительно откинув из списка голову и щиколотки – первое ввиду наличия шлема на голове, второе из-за нахождения оных за невидимой чертой.
  – Шея? Спина? Грудь? Позвоночник? Правая рука? – на каждое называемое мной слово мотоциклист кивал глазами. Я занервничал. – Левая рука? Копчик? – он продолжал кивать.
  Я решил, что пострадать могли внутренние органы. Остановив на несколько мгновений перекличку и задумавшись, вспоминая анатомию брюшной полости, я обратил внимание, что его глаза продолжают закрываться и открываться. Присмотревшись, я заметил пару капель крови, собравшихся на бровях и медленно скатывавшихся к ресницам. Закрывая и открывая глаза, он пытался их смахнуть. Протерев ему веки, я решил возобновить обследование.
  Но вдруг его лицо исказила судорога, глаза закрылись, из горла раздался хрип, дыхание начало ослабевать – мотоциклист терял сознание. Помня главное правило оказания первой помощи – любыми силами не дать пострадавшему закрыть глаза и отключиться, – я начал громко звать его и сжал его правую руку, которую до сих пор держал, чтобы он почувствовал, что рядом кто-то есть. Это не помогло, и я сжал руку сильнее. По его лицу снова пробежала судорога, он широко открыл глаза и впялился в меня. Крепко сомкнутые пару секунд назад губы расслабились, он пытался что-то выговорить, но из горла раздался только сип.
  – Не утруждай себя, не говори. Я тут, с тобой, скоро приедут медики, – улыбнулся я и погладил его по руке.
  Мотоциклист отвел раздосадованный взгляд. Дыхание стабилизировалось, но было слабым. Отрешенные и грустные глаза уставились в небо. Губы снова напряглись, глаза начали закрываться. Возможно, он просто пытался заснуть, но я не мог этого допустить и снова сильно сжал его правую руку, продолжая разговаривать с ним. Он посмотрел на меня, то ли с ненавистью, то ли с мольбой – я не разобрал. "Наверное, я тоже был бы не рад оказаться в таком беспомощном положении на глазах у чужого, незнакомого человека", – подумал я. Он тоскливо посмотрел на свою правую руку, которую я успел уже выпустить. Мне вдруг стало мучительно жалко его.
  – Не волнуйся, ты поправишься, – сказал я и снова по-дружески крепко взял его за руку.
  Вдалеке раздался вой сирены. Я оглянулся на звук, сквозь деревья мелькал быстро движущийся красный огонек скорой, станция которой находилась в двух-трех минутах езды. Повернувшись к мотоциклисту, я заметил, что на его лице снова отразилась пронзившая его боль.
  – Потерпи, еще совсем немного.
  Его глаза выражали бессилие и мученическое смирение. Мне показалось, что они стали влажными, но разглядеть это в неярком ночном уличном освещении я не смог. Он снова посмотрел на свою правую руку, которую я снова сжал, и медленно закрыл их. Стена дома напротив замелькала красными бликами, и через мгновение из-за поворота, который не сумел осилить наездник, показалась скорая.
  Я отошел в сторону. Мотоциклист снова открыл глаза и грустно посмотрел на меня. Я улыбнулся. Спустя минуту его уже осматривал приехавший парамедик, и, убедившись, что пострадавший транспортабелен, его аккуратно положили на носилки и погрузили в машину, которая, взвизгнув сиреной, увезла его в больницу. Закурив, я вернулся в свою машину и, безумно удовлетворенный, поехал домой.
  На следующий день я позвонил в больницу, чтобы проверить, что сталось со вчерашним лихим наездником. Я предположил, что отвезли его в "Рамбам", куда обычно доставляют пострадавших на дорогах – и не ошибся. После нескольких минут поиска в записях, мне сообщили, что ночью действительно был доставлен попавший в аварию мотоциклист. Голос в телефоне подозрительно осведомился кто я, не желая выдавать информацию кому попало. В двух словах я объяснил.
  – В принципе ничего серьезного, – услышал я ставший более дружелюбным голос в трубке, – у него многочисленные ушибы и сильные порезы лица. От испуга он вошел в состояние шока, которое спазмировало его тело, в том числе и дыхание. Опасности никакой нет, жить будет, через день-два его выпишут. Вот только придется немного походить в гипсе. У него сломана... правая рука.


Back

| Home | About me | Photo gallery | Something to read | News | Contact me |
 
 



Copyright © 2006, All rights reserved www.shlevin.com